Фанфик

[sciles]

Название: Потребность в шуме
Автор: anamnesis_morbi
Бета: хороший человек
Персонажи/Пейринг: Скотт/Стайлз
Рейтинг: R
Жанр: экшн, романтика, флафф
Предупреждения: неграфическое насилие, ООС
Примечания: В основу кейсовой части взята идея одной известной книги. В подарок  Кукулькан на TW SS 14-15.
Размер: ~ 6200 слов


Две бутылки рома, восемь бутылок кока-колы, четыре пакета чипсов и шесть фильмов от Лукаса тому назад Скотт и представить себе не мог, что весенние каникулы обернутся для него очередным персонализированным дерьмом. Все шло так хорошо, что нужно было сразу догадаться – все сольется в канализационную трубу. Было слишком хорошо, понимаете?

МакКолл и Стилински вернулись домой на каникулы, и целую неделю торчали у Стайлза дома. Отрывались как в старые-добрые времена, когда лучший цвет был серым, и никто не замечал парочку лузеров, скрытых, словно мантией-невидимкой, фланелевыми рубашками.

В эту неделю каникул не было оборотней, девушек, учебы, материальных проблем и никакого трагического прошлого. Только фильмы, дурацкие гиковские шутки, выпивка, вредная еда и они вдвоем. Было много болтовни Стайлза, еще больше – мечтательно-идеалистических размышлений Скотта. И иногда – окрики родителей, забывавших, что те уже не подростки.

«И никакого Стайлза», – как когда-то говорила Мелисса. «И никакого Скотта», – как однажды заявил шериф. Вот оно, самое главное наказание для них: разные колледжи, разные штаты, разные специальности. Вроде, нормальная жизнь, но чего-то фундаментального не хватало обоим. Да, и у Скотта, и у Стайлза появились новые друзья, но они не делили с ними левое и правое полушарие одного мозга.

Наверное, поэтому МакКолл ожидал следующего учебного года, словно второго пришествия. Тогда к нему на побережье должен был перебраться Лиам – хоть что-то родное в этой новой жизни. У Стайлза, по крайней мере, в Нью-Йорке была Лидия.

Неделю назад позвонил шериф и сказал, что Стайлз пропал. Сухо констатировал факт, словно это было не в первый раз.

Стайлз не вернулся в Академию, после того, как они вдвоем покинули Бикон Хиллс на Джиппи, чтобы оставить ее на долгосрочной парковке. Видимо, Скотт расслабился, хотя почувствовал, что что-то не так. Просто странное поведение Стайлза списал на тот факт, что они снова расставались на несколько месяцев. С каждым разом расставание становилось все тяжелее, сложно было не понять друга.

Раньше они не покидали друг друга на срок, превышающий хотя бы неделю. А теперь они словно сиамские близнецы, которых разлучили после операции, и их неслабо так ломало. Скотт видел такое по телеку.

Не то, чтобы это оправдывало их абсолютное неумение прощаться, но Скотту нравилось так себя успокаивать. Раньше они были единым целым, а теперь – нет.

Стайлз в последний день молчал больше обычного, постоянно утыкался в экран мобильного телефона, а в аэропорту крутил головой как чертова сова ночью. Будто высматривал своего дилера, обещавшего принести ему героин.

— Он сразу отвечает на мои сообщения, но не берет трубку, — усталый голос шерифа донесся из динамика, вырывая Скотта из мыслей. — Врет, что ходит на занятия. Говорит, что все нормально. Но вчера позвонили из общежития, спрашивали, не случилось ли что с моим сыном. Представь мое удивление. Я думаю, не подать засранца в розыск?

— Не надо, я узнаю, что происходит. И куда он снова влип, — Скотт устало вздохнул, потирая переносицу. — Я пока не чувствую ничего, что предвещало бы опасность для его жизни. Он, в конце концов, в моей стае. Я бы узнал.

— Не повезло тебе с бетами, — попытался пошутить старший Стилински, сбрасывая вызов.

Ему тоже приходилось не сладко.

Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Скотт так и знал. А, может, он подсознательно ждал этого.

Так как он просмотрел очевидное изменение в поведении Стайлза, ему его и искать. Тем более, что он альфа, черт возьми.

Скотт позвонил в кафе, в котором подрабатывал, и попросил своего сменщика выйти за него на следующей неделе. С учебой он планировал разобраться позже.

*

В верхнем ящике стола Стайлза лежала карта с проложенным красным маркером маршрутом, и это стало единственной зацепкой для Скотта. Линия пересекала почти четыре штата. Жирными точками были отмечены порядка десяти городов. Это было хреновой новостью, потому что проблема намечалась грандиозного размаха, как террористический акт в Нью-Йоркском метро. В час-пик, к тому же.

Скотт прижался лбом к холодной столешнице, стараясь не думать, как будет расплачиваться с долгами после такой поездки. От Флориды до его общежития путь был не близким.

Он задушит Стайлза, как только найдет.

Джош – сосед по комнате Стилински – мерно курил косячок, выдыхая терпкий дым в приоткрытое окно. От этого запаха Скотта мутило и вело одновременно.

— Да расслабься ты. Вообще не понимаю, чего ты приперся. Он уже не раз так делал за эти два года, — Джош с интересом начал изучать постер какой-то группы, о которой Скотт и не слышал, висящей у него над кроватью. — Берет справки у своего мозгоправа, когда тот ему таблетки меняет, и сваливает на пару дней в неизвестном направлении, начитавшись какого-то говна в интернете. Типа побочные эффекты от наркоты дают ему право прогуливать, а хвосты он всегда успевает сдавать. Везучий засранец… Может, он покупает эти бумажки?

— Вряд ли, он действительно может быть убедительным. Я прибью его, — Скотт поднял голову и обернулся к Джошу. — А будущим копам можно курить траву? Это же незаконно и весьма неэтично с учетом твоей будущей профессии.

— Ты мне мамочка что ли, Скай? — Джош сонно посмотрел на Скотта. — Стайлз говорил, что ты весьма правильный малый, но не настолько же.

Скотт закатил глаза. Точно прибьет, несмотря на более десяти лет дружбы.

Теперь становилось понятным, почему Стайлз называл Джоша идеальным соседом. Ему было абсолютно плевать на то, что делает Стилински, и сарказма укурку было не занимать.

Стайлз мог проводить в комнате магические ритуалы, бегать в одних трусах и петь песни гномов из Хоббита, и никто бы не выказал и доли удивления. А со Стилински станется устроить блядский цирк, если он переборщит с дозой своих таблеток.

— Меня зовут Скотт, а не Скай, — МакКолл осмотрелся. — Я воспользуюсь твоим ноутбуком?

Джош пожал плечами, выказывая полное безразличие и к имени Скотта, и к тому, что тот собирался залезть в его святую святых – как и у любого современного человека – в персональный компьютер.

В конце концов, Скотт знал Стайлза как себя самого. И если тот рванул куда-то, то это должно быть нечто поистине интересное. И, пожалуй, по-настоящему кровавое.

За восемь часов в интернете и два марихуановых прихода Джоша, во время которых тот видел в Скотте ожившую Шиву из игры Мортал Комбат, МакКолл так и не нашел точного ответа, куда же отправился Стайлз. Никаких намеков в новостях на спятившего оборотня, внепланового появления банши, друидов, берсеков или ведьм. Лишь в паре городов тихие естественные смерти от остановки сердца.

Скотт откинулся на спинку стула и потер затекшую шею. Из шкафа, в который спрятался от Шивы Джош, слышался хруст. Сырные крекеры – по запаху определил Скотт, бросив взгляд на рабочее место Стилински. В разноцветном хаосе из маркеров, стикеров, тетрадей и учебников проглядывала узнаваемая цветовая система.

Стайлз никогда не верил в совпадения – вот что точно знал Скотт. МакКолл посмотрел на часы и поборол желание стукнуть себя раскрытой ладонью по лбу. Порой он бывал настоящим тормозом.

Стрелки безжалостно показывали полчетвертого утра воскресенья. Хмыкнув, Скотт взялся за карту снова и открыл в браузере страничку поиска.

К пяти часам утра он все же заснул, уткнувшись лицом в сгиб локтя. Монитор погас сам собой, но МакКолл узнал, куда направился Стайлз на этот раз. Окончательно проваливаясь в сон, Скотт чувствовал неясное чувство триумфа и ощущение того, что он снова в строю. Будто обрел нечто, чего ему так давно не хватало.

*

Скотт не знал точно, как именно нашел Стайлза в Индианаполисе меньше, чем за час. Он просто вышел из автобуса и пошел вниз по улице, пока не забрел в пришедшееся ему по вкусу кафе, где продавался фаст-фуд, и было не так много людей.

Он сразу увидел взлохмаченную макушку Стилински, будто никого больше в кафе не было. Стайлз сидел за столиком в самом углу и слушал музыку, покачивая головой в такт. Даже в какофонии запахов с кухни – прогорклое масло, замороженный бифштекс, пережаренная во фритюре картошка – Скотт отчетливо чувствовал ноты волнения и страха, исходившие от Стайлза.

Но тот был жив и, насколько мог судить МакКолл, цел. Скотт отмер и прошел к столику Стайлза, слегка похлопав придурка по плечу. Тот предсказуемо испуганно вскочил, чудом не уронив свой стакан с кока-колой, но расплескав половину его содержимого. Некоторые вещи в их жизни не менялись, и это было по-своему приятным.

Стайлз, не сказав ни слова, суетливо забросал лужу из кока-колы на столешнице салфетками, а затем схватил блокнот и ручку, лежавшие у самого края стола.

«Какого черта ты здесь делаешь?», – быстро написал Стилински и сунул в руки Скотту блокнот.

МакКолл удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Не то чтобы он рассчитывал на теплый прием. Хотя нет, Скотт всегда на него рассчитывал.

Он уселся напротив Стайлза и осмотрел его, пытаясь найти изменения.

Выглядел тот так себе. Мешки под глазами, в которые, казалось, можно было спрятать еще одного человека, двухдневная щетина и мятая одежда. Пальцы нервно подрагивали в такт музыке из наушников. Скотт знаком попросил их снять, но Стилински покачал головой, отказываясь.

МакКолл пожал плечами. Когда им было лет по двенадцать, Стайлз, прочитав какую-то книгу, отказывался разговаривать почти целый месяц. Это был самый бессмысленный подвиг Стилински за всю историю. И – вишенкой на торте – потом Стайлз целую неделю физически не мог заткнуться, так и не объяснив, зачем он устроил игру в молчанку.

— Нам нужно поговорить где-нибудь наедине, — слишком громко сказал Стайлз. — Пойдем.

Он быстро собрался и бросил на стол пару мятых банкнот. Потом, осмотрев Скотта, хлопнул себя по лбу. Достал из сумки запасные наушники и быстро сунул их в руки МакКолла.

Скотт недолго смотрел на них, а затем, наконец, сообразив, что от него требуется, достал телефон. Он включил музыку и надел наушники, больше ничего не спрашивая.

Да, Стайлз вел себя странно, и по-хорошему Скотт должен был наорать на него прямо в кафе. Но это было бы глупо, пока он не выяснил, что происходит.

*

Они шли окольными путями уже минут двадцать. Треть часа в тишине бок о бок со Стайлзом – это было куда более запутанно, чем вся ситуация в целом. Странные смерти, внезапное исчезновение, спонтанная поездка в Нью-Йорк, а затем в Индианаполис – все меркло перед этим напряженным молчанием.

Мимо мелькали мусорные баки, бездомные, черные входы каких-то не слишком законных заведений. Крошащийся кирпич и потрескавшийся асфальт под ногами. И, в довершении ко всему, через полчаса, подождав пока две хихикающие девицы уйдут из нужного им переулка, они влезли по пожарной лестнице через окно в номер самого дешевого мотеля в Штатах. В какой-то момент Скотту показалось, что он так и остался в комнате с Джошем, а весь происходящий вокруг него сюрреализм – лишь галлюцинация.

— А теперь рассказывай, в чем дело, — Скотт скинул наушники и огляделся.

Номер явно был Стайлза. Его футболки с броскими принтами, к которым он вернулся в Академии, и записи валялись на кровати. Стена была обклеена распечатками и вырезками из газет, как у слетевшего с катушек копа.

— Как ты меня нашел? — Стайлз забросил рюкзак куда-то за тумбочку и устало опустился в кресло.

— Ты оставил карту с маршрутом в столе. А я поискал в интернете совпадения, нашел только несколько смертей от остановки сердца. — Скотт сел на кровать и посмотрел на Стайлза. — Потом просмотрел некрологи и увидел, что неделю назад похожая смерть была зарегистрирована здесь, и место совпадало с маршрутом на карте. А теперь, какого черта, Стайлз?

— Вау, делаешь успехи, детективное агентство «Лунный Свет». С полгода назад я нашел несколько странных смертей в новостях. Примитивные остановки сердца, но вот что странно, все эти люди разговаривали по скайпу в момент смерти. — Стилински вытянул ноги и скинул кеды. — Ясно, что и сопоставлять смерти от естественных причин никто не стал. У всех есть дела поважнее. А ведь случаев почти полсотни по всей стране. Полсотни, понимаешь? Это не могло быть просто совпадением. В конце концов, я стащил значок на учениях, подделал кое-какие бумажки и пошел опрашивать семьи погибших. Вроде как плановая проверка. В общем, завертелось.

— И что ты нашел? — Скотт внутренне подобрался.

Все эти наушники, прятки по мотелям стали приобретать новое значение. Возможно, они наткнулись на еще одного полоумного друида, совершающего очередной кровавый ритуал. Как банально… И, судя по масштабам, Дарак был новичком в вопросах истребления невинных людей. Жалкой подделкой настоящего злодея.

— Я думал, что ты спросишь, зачем я в это влез, — Стайлз устало улыбнулся. — Четверо из погибших общались с одним и тем же пользователем. Какой-то агент по недвижимости. Но когда я пробивал его в указанном агентстве, то никакого Бадди не нашлось. А аккаунт давно уже стал нерабочим.

— Я думаю, что и так знаю, зачем ты в это полез. — Скотт усмехнулся. — Хотя и говорил, что альтруизм – это прерогатива умственно отсталых добряков или истинных альф. Но отцу ты мог позвонить.

— Я боюсь разговаривать по телефону. Мне страшно, о’кей? Кажется, этот психопат убивает голосом. И хорошо владеет техникой, — Стайлз нервно застучал ступней о пол, выбивая облачка пыли из протертого ковра. — Те убийства на карте, он совершал их лично. Я уверен. Долго вертел в голове, кому это выгодно. Представь, что кто-то приходит в твой дом, начинает говорить Абру-Кадабру, а затем ты мертв. Никаких тебе ритуалов, лишь пара произнесенных вслух слов. И теперь еще страшнее, когда мне кажется, что я нашел имя этого убийцы.

Скотт устало вздохнул. За окном провыла сирена проезжающей под окнами патрульной машины. Мысли не укладывались в голове, а еще он чертовски устал. Ему просто необходимо было время для осознания только что полученной информации. Да еще и мысль о затяжной галлюцинации не хотела покидать голову. МакКолл зевнул.

— Надо поспать. Утро вечера и так далее, — Скотт вытряхнул ноги из кроссовок и начал сваливать валяющееся на кровати барахло на тумбочку. — И тебе тоже.

Плюхнувшись прямо на покрывало, он удовлетворенно застонал, а затем сдвинулся на край кровати. Через пару минут сдавленной ругани, шуршания одежды и каких-то бумаг и журчания воды в ванной Стайлз упал рядом. Он недовольно возился, потому что было очень узко для них двоих, но потом, смачно выругавшись, закинул ногу на голени Скотта, свесил руку с края кровати и моментально отрубился, как будто только и ждал, что его загонят спать.

МакКолл разглядывал неровный, в желтых разводах потолок, слушая сердцебиение Стайлза. Им снова словно было по шестнадцать лет, за окном бегала какая-то чертовщина, а они пытались разобраться с ней. Но снова уснули среди распечаток.

*

В автобусе до Сент-Луиса они тряслись больше четырех часов. Стайлз клялся и божился, что отсидел себе все, что только можно отсидеть. Скотт уже подумывал начать умолять того заткнуться, но Стилински опередил его и подсунул ему запасные наушники. Снова образовалась тишина.

— Может, это всего два слова, как «Авада Кедавра». Мы не можем так рисковать, — лишь сказал Стайлз.

МакКолл шел за Стайлзом, держащим бейсбольную биту наперевес. Скотт не очень понимал, зачем она Стилински, но не стал его отговаривать. Если ему так было спокойнее, то пусть.

Два года назад Теодор Роджерс основал агентство недвижимости и прогорел. Потерял почти все свои сбережения, чуть не потерял дом и развелся с женой. А потом, в одну самую обыкновенную ночь, его жена и маленький ребенок умерли, когда Тео зашел к ним, проведать сына. Спокойно и безболезненно, во сне, от внезапной остановки сердца. Доказать причастность Тео не удалось, и его отпустили.

А через полгода бизнес Тео пошел в гору. Его клиенты соглашались на подозрительные условия ипотеки и умирали, а их собственность переходила в имущество компании. Не всегда напрямую, чаще через филиалы компании, порой через офшорные подкомпании, но агентство Тео росло.

Были среди его клиентов и такие, которые не пользовались новомодными средствами связи и телефонами. Чаще всего параноидальные одинокие старики, оккупировавшие особняки в крупных городах штатов. Такие дома порой стоили миллионы, но, чтобы их получить, Тео приходилось обрабатывать клиентов лично. И он переезжал из города в город, обрабатывал простодушных старичков, а затем убивал их.

Если бы не один очень любопытный Стайлз и один очень упрямый Скотт, то через пару лет они бы увидели Тео в журнале «Forbes». И сотни смертей в некрологах. А тот убил бы куда больше человек, чем большинство самых известных маньяков Америки, и ходил бы на свободе.

Тео оказался на полголовы ниже их обоих, с залысинами, в старом кардигане с протертыми локтями. Он не был похож на сексапильного убийцу-друида. Он вообще не был похож на того, кто мог бы убивать. И в какой-то момент, преследуя его по улицам, Скотт думал, что они ошиблись. Он думал так, когда Стайлз ударил Тео по голове бейсбольной битой.

Он думал об этом, когда они тащили его на стройку супермаркета. И когда привязывали его изолентой к стулу и заклеивали ему рот. Он размышлял об этом, когда они молча ждали, что Теодор придет в себя. Скотту вспоминался ногицунэ, и что-то внутри подозрительно сжималось.

— А если мы ошиблись? — Скотт прислушался к своим волчьим ощущениям, Роджерс определенно был человеком.

— Тогда мы отпустим его, и я продолжу поиски, — Стайлз по-свойски похлопал Скотта по плечу, не отрывая взгляда от пленника.

Внутри МакКолла росло сомнение. Или его врожденная гуманность начала бунтовать, он не мог сказать точно. Просто вся сложившаяся ситуация казалась ему неправильной.

Теодор очнулся.

— Включай свой оборотнережим, надо припугнуть его, чтобы говорил правду. — Стайлз, казалось, тоже сомневался в принятом им решении, смотря на жалкого мужчину перед собой.

Скотт и Стайлз гораздо больше напоминали друг другу маньяков, чем несчастный, который сидел примотанным к стулу.

— Как ты убил всех этих людей? — Стайлз достал блокнот из рюкзака и зачитал несколько имен. — Магия? Ты друид?

Теодор отрицательно покачал головой. В выцветших голубых глазах отчетливо был виден страх и непонимание того, о чем пытается у него узнать Стилински. Лысина блестела от выступившего пота. Отчетливо пахло паникой.

Скотт недовольно рыкнул и сверкнул красной радужкой, хотя ему этого не хотелось. Единственное, чего бы ему хотелось, чтобы этого дурдома никогда не случалось. Чтобы Стайлз не сошел с ума и не искал себе ветряных мельниц для сражения. МакКоллу ужасно хотелось обратно во Флориду. А лучше, лет на пять назад, в Бикон Хиллс, когда самой большой проблемой было забыть ингалятор дома.

Попытавшись выудить знания из Роджерса с помощью блокнота и ручки, Стайлз поник. Теодор с ужасом косился на Скотта и, похоже, обделался от страха.

Допрашивать они не умели, и это был абсолютный факт. Скотт надеялся, что это демонстрирует, что в Стайлзе еще осталась человечность.

Видимо, забыв принять таблетки, Стайлз потерял терпение слишком быстро. Он не выдержал и сорвал скотч с губ Теодора. Это было чертовски глупо с его стороны.

А старик Тео сразу начал петь. Тихо, себе под нос, что-то сродни колыбельной, но Скотт мог ошибаться. Сразу, без перехода, захотелось спать, а ноги стали ватными. Внутренности свело первобытным ужасом. Реальность преломилась, как от запаха самокруток Джоша.

Скотт не мог точно сказать, как это произошло. Сработали ли инстинкты альфы или это было банальное самосохранение, присущее всему живому, и человеку тоже. Просто в какой-то момент его когти полоснули по коротенькой шее Теодора, который сразу перестал им быть. Брызнула кровь, как в фильмах, стремительным фонтаном. Капли крови осели на лицо ошарашенного Стайлза, который так и не понял, что произошло.

И что он сам сделал, в какой момент сглупил? Чему его не хватало, что он так рискнул?

Через пару минут, вытерев салфетками лицо, он обшарил карманы убитого. Нашел записную книжку, в которой находились заметки Теодора. Первый опыт использования заклинания, когда он убил свою жену и сына. Случайное открытие для Роджерса – редкая книга, старый самиздат с колыбельными мира. Восемь строчек, убивающие любого, кто их услышит.

Стайлз прикрыл глаза и посмотрел на Скотта. Судя по записям, книгу Теодор уничтожил еще на стадии гнева, после смерти сына. Но строчки колыбельной он запомнил навсегда. Он писал, что видел их, когда закрывал глаза, ложась спать.

Затем неудачи с работой, озлобленность, обида на людей – и вот лузер Роджерс открыл в себе возможность быть Богом. Имея в руках оружие массового поражения сложно отказаться от даруемой им власти.

Скотт смотрел на Стайлза, который вслух читал записи.

Они могли умереть. Не героически, как всегда думали, что умрут, а банально и глупо. Раз и навсегда, где-то в Миссури, так и не поговорив напоследок.

*

Они шли по темным переулкам, чтобы найти мотель, в котором сняли номер. Вечно облезлый и грязный, словно они решили перепихнуться, пока их жены или подружки сидят по домам.


Шок прошел, Скотт остановился. Его начало потряхивать от отвращения к себе, от иррациональной злобы на Стайлза. Стилински замедлил шаг и спрятал в карман худи телефон с навигатором, вовремя почувствовав изменения в состоянии МакКолла.

— Стайлз, мы убили человека. Я убил человека, черт подери, — Скотт вдруг остро почувствовал чужую свернувшуюся кровь, застрявшую у него под ногтями, впитавшуюся в кожу его лица.

— Я согласен, что план был дерьмовым, — Стайлз вытер резко вспотевшие руки о джинсы. — Я не думал, что Роджерс окажется настолько туп, чтобы попытаться убить нас сразу, а не поговорить. Я думал, что мы сможем договориться, отвезти его в Эхо Хаус.

Скотт резко выдохнул. Он еще никого не убивал. Они могли просто заткнуть его обратно. Зажать рукой рот. Можно было придумать что угодно, не убивая. Никого, черт возьми, не убивая.

Но гребаные инстинкты сработали сами по себе, взбесившись. Раньше такого не было. Или было не так остро. Возможно, потому что они со Стайлзом так далеко разъехались, сущность альфы стала так боятся потерять члена стаи. Казалось, что у Скотта намечается паническая атака.

Стайлз в два шага подошел к нему, притянул к себе и прижался лбом ко лбу Скотта, посмотрев прямо в глаза и не убрав руку с затылка.

— Этот человек – монстр. Он убил больше шестидесяти человек, и это только те, кого мы нашли. Сколько еще было тех, о ком мы не знаем. — Стайлз редко и глубоко дышал, и Скотт подсознательно повторял вдохи и выдохи за ним. — Мы могли увезти его в Бикон Хиллс, но нам почти три дня пути до дома. Три дня пути, в машине на прокат. Мы могли связать его и засунуть кляп в рот, но где гарантия, что он за три дня не избавился от него, лежа в багажнике. Это было еще более рискованно.

— Я убил его. Я. Убил. Его. Мы могли бы сдать его полиции, — единственное, что держало Скотта от обращения, это близость Стайлза, но он не мог остановить свою панику. — Мы могли бы отвезти его.

Стайлз резко дернул Скотта за шею, и они несильно стукнулись лбами. Где-то за баками с мусором мимо них пробежала кошка.

— Если кто-то и виноват в смерти Роджерса, это я. Я сглупил, — Стилински выдохнул и отпустил Скотта. — Не выспался, перенервничал, не продумал это до конца. Снова влез туда, куда бы не следовало лезть. Полиция не помогла бы нам. Копы бы вынули кляп из его рта, и засунули бы нас в клетку. Тогда бы погиб весь участок вместе с нами. Я просто решил, что Теодор окажется умнее, а он спятил похлеще Питера. Хейл хотя бы не сам случайно убил свою семью. Ты не виноват, Скотт.

МакКолл долго смотрел на Стайлза, а затем кивнул. Тот говорил логично, как и всегда. Думал куда рациональнее, чем Скотт. Может, был чуть менее сострадающим, но все равно находил пути исправлять свои ошибки.

Если уж они влезли в это, то вина по праву лежит на обоих.

*


— Мы сегодня чуть не сдохли по твоей тупости, Стайлз, — Скотт скинул пропахшую бензином и потом толстовку на кровать. — И тебе придется это признать.

Стайлз устало выдохнул и опустился в кресло. Под глазами темнели синюшные круги, но на губах играла улыбка. Немного безумная, словно влезть в такое дерьмо было тем, чего ему так не хватало.

Скотт выругался про себя. Казалось, он сам перешел от стадии самобичевания к стадии гнева. Потому что Стилински, будь он неладен, снова смог вернуть все на круги своя. Даже если МакКолла и тошнило сейчас от себя, он знал, что теперь в его голове поселилась мысль, что он спас чьи-то жизни. Что все было не напрасным.

— Я это признаю, Скотти, успокойся. — Стайлз вытянул ноги с блаженным стоном. — Но я говорил тебе не лезть в это. Ты же помнишь, что все мои затеи кончаются плохо. Остальное я повторять не буду. Я сам чувствую себя говном на данный момент.

— Мы чуть не сдохли. — Зачем-то повторил Скотт и невесело покачал головой.

На самом деле он хотел сказать: «Ты чуть не сдох, это куда более весомый аргумент». Но они оба и так понимали, что весомость аргументов у них разная.

В руках все еще прыгал телефон, и Скотт пытался набрать сообщение Мелиссе. Говорить он был не в состоянии, но он должен был уверить ее и шерифа, что у них теперь все в порядке.

Жутко хотелось заехать в челюсть Стайлзу, а потом прижать к себе, чтобы почувствовать, что они живы и дышат. Оба.

МакКолл отвык от таких ощущений и желаний, черт подери. И ему сложно было признаться себе, что, возможно, он скучал по этим чувствам «я выжил», «Стайлз выжил», «мы, слава Маэстеалдульфу, снова вдвоем, даже если больше никого не осталось», «пусть весь гребаный мир подождет».

Сообщение Скотт так и не набрал, отложив телефон.

— Ты больше не будешь заниматься такой хренью, — Скотт опустился на кровать, устроившись напротив Стайлза, рассматривающего потолок. — Серьезно, это был последний раз.

Стайлз переключился на апатичное изучение своих ногтей.

— Это вряд ли, — Стилински все же поднял взгляд на Скотта. — И не надо мне проповедей в стиле Капитана Америки. У тебя отлично выходит, но нет. Понимаешь, я так не могу, когда вижу, что вся эта хрень происходит. Убийства, проклятья, спятившие оборотни.

— Вот сейчас ты сам говоришь так, будто возомнил себя Супермэном. — Скотт закатил глаза. — Когда мы заканчивали школу, мы с тобой договорились, что не будем лезть во все это потусторонние дерьмо. Сам же сказал, что я не обязан всех спасать, а обязан быть целым и живым. И самое лучшее, что мы можем сделать с нашей невезучестью, это никуда не лезть. Я ведь согласился. Мы уехали из Бикон Хиллс только за этим. И этот случай в Миссури был первым и последним.

— Ты неисправим, — Стайлз фыркнул. — И за сарказм в этом тандеме отвечаю я. Стайлз не страдает альтруизмом, в отличие от одного истинного альфы. Считай это адреналиновой зависимостью Стайлза, тягой к раскрытию безумных загадок, желанием Стайлза наконец-то стать Бэтменом, а не быть Робином. Желанием Стайлза отвлечься от тяжелых мыслей. Но никак не альтруизмом. Может, это мой путь, юный падаван. В первую же неделю в Академии напоролся на безумную банши. Это был знак. Я лузер, Скотти. Возможно, мне нравится им быть.

Скотт устало откинулся на кровать, прикрыв глаза. Все эти годы, прожитые плечом к плечу, показали лишь то, что если Стайлз что-то вбил себе в голову – этого не выбить ничем. Они знали друг друга слишком хорошо, вплоть до того, где у кого из них хранилось порно. Коробка из-под кроссовок под кроватью Скотта, аккуратные стопочки дисков и журналов на верхней полке бельевого шкафа у Стайлза. А это что-то, да значило.

Скотту стоило только открыть рот, чтобы задать вопрос, а Стайлз уже отвечал. У него, скорее всего, накопилось с пару сотен контраргументов на тему: «Почему Стилински не должен пытаться прикончить себя, прикрываясь благородными целями». Не прикрываясь, к слову, тоже.

— Не будь засранцем, Стайлз. Если уж решил рисковать своей задницей и похерить нормальную жизнь, то ты не будешь делать это один, — Скотт улыбнулся. — Мы все делим пополам, как в средней школе.

Ему на мгновение показалось, что он смог удивить Стайлза. Что у него не должно было быть порядка сотни заранее заготовленных ответов, а отвечать просто «нет» слишком банально. И в этот раз им повезет, когда-то они уже отправились в лес искать половину тела, а наткнулись на оборотня. Теперь они сильнее и все еще живы.

Стайлз молча поднялся с кресла и подошел к Скотту. Тот не открывал глаз, чтобы не видеть иронического выражения лица Стилински. Чего там нового, на этом лице? Спорить не хотелось, все равно МакКолл не менее упрям, чем Стайлз, и теперь его не переубедишь, даже заявлениями об ответственности за свою разношерстную, раскиданную по трем штатам стаю.

Стайлз стоял над ним и смотрел, Скотт чувствовал его всем своим телом. А потом, когда ему это уже надоела эта затянувшаяся драматичная сцена, он попытался открыть глаза, но не успел. Что-то дернулось внутри так, словно он пропустил ступеньку во сне, когда губы Стайлза накрыли его рот.

Вот он, главный контраргумент, почему Стилински снова не сиделось на месте.

Тело Скотта от неожиданности словно окаменело, а голова стала абсолютно пустой. Только чернота под плотно закрытыми веками, отчетливое сердцебиение Стайлза, заполняющее комнату, и его собственное сознание. И пока Скотт осознавал происходящее, губы исчезли. Секундой спустя хлопнула входная дверь.

*

Наступившая между ними тишина убивала.

Казалось, это было тысячу лет назад, когда Скотт был готов отдать левую ногу, лишь бы Стайлз прекратил заваливать его скайп сообщениями о том, что посмотрел новый фильм от Марвел, закинувшись аддералом.

Сейчас МакКолл готов был отдать всего себя, лишь бы снова болтать со Стайлзом как раньше. Ему этого не хватало, как дозы наркоману, находящемуся в абстиненции.

Скотт готов был слушать эту болтовню, не затыкая уши, даже если на улице будут ходить десятки Теодоров с громкоговорителями, распевая песни-убийцы. Он готов был записывать и сжигать эту болтовню, чтобы вводить пепел слов внутривенно.

МакКолл не знал, как давно изменилось к нему отношение Стайлза. Скотт не хотел думать, что тот был влюблен в него всегда, иначе МакКолл выходил абсолютным кретином. Тормозом, которому потребовалось глупо почти умереть, несколько недель тишины и здоровый пинок под зад, чтобы хоть что-то осознать. Быть кретинами вместе у них выходило лучше, чем по одному.

Миллионы разговоров, тысячи просмотренных фильмов, почти половину биллиона секунд тому назад, Скотт просто не понял, что провалился со Стайлзом в беспамятство. Ничего удивительного, что он не сообразил. Соображать уже было нечем.

Скотт спрятал лицо в ладонях. Какой же он идиот, хоть волком вой. МакКолл хмыкнул себе под нос, полностью уверенный в том, что Стайлз оценил бы этот фразеологизм в его хвостатый адрес.

Он летел в радужную Флориду с ощущением того, что пропустил всю свою жизнь. Словно был в ступоре все это время, а тут очнулся. Телефон обрывался от звонков шерифа, который все еще пытался узнать, что случилось с ними на самом деле.

МакКолл не мог ничего рассказать, даже если бы захотел. Просто физически не мог, вот и все. Хреновый из него истинный альфа, что тут скажешь.

Стайлз три дня назад вернулся в Нью-Йорк и, пожалуй, закрыл все свои долги по учебе. А сейчас, наверное, пил в компании Джоша. Или сидел в кафе с Лидией. Где-то жил и что-то делал. Сам Скотт не понимал, жил ли он сам теперь. И возможно ли это в дальнейшем, если у них не получится остаться хотя бы друзьями.

Скотт был мастером не замечать очевидное и накручивать себя. Возможно, потому, что не был склонен задумываться о таких вещах. Он смотрел на мир сквозь розовые очки классического сюжета. Где девочка, мальчик и большая романтика. Цветы, свидания и конфеты в вульгарных коробках в форме сердца. Но никак не просмотры «Зеленого фонаря» и первые попытки напиться «Джимом».

Можно ли считать Скотта слепым консерватором? Он просто никогда не думал о Стайлзе в таком ключе. А Стайлз, получается, думал.

Небо за стеклом иллюминаторов было кристально голубым, а солнце словно смеялось над ним.

— Что, подружка бросила? — спросил средних лет мужчина, сидевший рядом и потягивающий виски. — Я вижу. Меня тоже бросила после двух лет совместной жизни. Я Джейми, кстати.

Скотт отрицательно покачал головой, намекая, что разговаривать он был не настроен. Какая-то подружка неизвестного Джейми ему была неважна, как и сам Джейми, напивающийся на борту самолета. Главное, чтобы его не начало рвать рядом с МакКоллом.

Подружки подружками, а Стайлз был у него уже больше десяти лет, даже не сравнить. Эллисон, Кира, Малия, Лидия и, еще черти знает кто уходят, а Стайлз и Скотт остаются всегда.

Скотт устало прикрыл глаза. Раньше было проще. Просто «Привет, чувак. Можешь звать меня Стайлзом!», «Ты смотрел “Черепашек ниндзя?”», «Ты не забыл ингалятор, бро?».

А теперь проще не хотелось.

И молчать не хотелось.

Скотт не помнил, как добрался из аэропорта до общежития. Не помнил, что говорил своему соседу или что наплел матери по телефону. Не помнил следующие несколько дней или как пытался вернуться к учебе. Все проходило мимо него. Лишь изредка воспаленный мозг активизировался, стоило ему заметить в Кампусе кого-то похожего на Стайлза.

МакКолл писал сообщения на телефон Стилински, пытался достучаться до него по скайпу. Но Стайлз везде висел оффлайн, словно издевался.

Или он тоже просто не мог ничего сказать.

*

Скотт купил пиццу и упаковку пива. Руки от волнения непривычно потели, воротник футболки душил, и мучило постоянное желание проверить прическу или свежесть дыхания. Так нелепо и чинно он еще ни разу не собирался к Стайлзу. Хотя ничего же не поменялось: все тот же Скотт, все тот же Стайлз. Два придурка, которых иногда уносило в лес на охоту на монстров и маньяков.

Изученные друг другом до последней прорехи на любимой паре носков. Вряд ли Скотт мог бы чем-то удивить Стайлза, забудь он почистить зубы, например.

Открыл ему Джош, причесанный и упакованный в костюм. Рубашку заменяла футболка с огромным блестящим принтом листа марихуаны, но выглядел Джош на удивление прилично.

— Привет, Скай! Стайлз вышел за энергетиками и за пожрать. Будет минут через двадцать. Заваливайся, — Джош пропустил Скотта, а потом суетливо подбежал к шкафу и посмотрелся в зеркало на внутренней стороне дверцы. — Дверь тогда я не буду закрывать. Если мне повезет, то сегодня меня не ждите.

— Привет, — несколько запоздало ответил МакКолл. — И меня зовут Скотт, а не Скай.

Джош схватил со своего стола небольшой кактус с прикрепленным на нем подарочным бантиком. Вместо цветов, как понял Скотт.

— Да неважно, брат, — Джош вышел из комнаты. — Хорошо вам провести время.

Скотт устало сложил пиццу и пиво на стол Стайлза, а сам повалился на его кровать. Фраза Джоша неожиданно осела в животе теплом, а голове особым подтекстом, которого бы МакКолл никогда бы раньше не заметил. Как всегда, даже и не думал.

Покрывало пахло Стилински. Чем-то настолько родным, что внутренности сводило. Конечно, он нервничал бы меньше, если бы Стайлз уже был дома. Ожидание выбивало из колеи.

Стайлз, казалось, даже не удивился наличию Скотта у себя на кровати, когда пришел. Он просто начал рассказывать что-то, чтобы заполнить неловкую тишину между ними. Стайлз говорил много, безостановочно, ни о чем. О полоумной старухе, которую встретил в магазине. Об изобретении роботов для сборки мебели. О происхождении британского флага.

Скотт был рад этой болтовне, но неожиданно, ее оказалось недостаточно, чтобы остановить скучивающую его ломку.

*

Три бутылки пива и два куска пиццы спустя они повалились на кровать с ноутбуком, решив пересмотреть «Стражей». Стайлз комментировал все, что происходило на экране, чтобы как-то разбить неисчезающую неловкость.

Скотт не слушал. Места, где их плечи и колени соприкасались, горели огнем. Это волновало его куда сильнее, чем ничего не значащие слова. Да, Скотт всегда медленно соображал, но это не значило, что он ничего не чувствовал.

Стайлз внимательно смотрел на экран, попивая пиво и старательно делая вид, что ничего не происходило. Ни недель тишины, ни сброшенных звонков на мобильном. Это было неестественно.

Скотт резко выдохнул, взял Стайлза за подбородок и повернул лицом к себе, чтобы поцеловать, пока тот не начал что-то говорить. И это было странно и крышесносно.

Вот теперь все стало чертовски правильно – единственная мысль, осевшая в голове МакКолла.

Этот поцелуй со вкусом пиццы и пива на губах Стайлза – его можно было назвать идеальным.

Было в этом что-то сверхъестественное и в чем-то грязное, словно было под запретом слишком долго. Слишком закономерное, чтобы продолжать сопротивляться тому, что должно было произойти.

Стилински хотел отодвинуться, но Скотт перехватил его за затылок и углубил поцелуй. Ему действительно этого хотелось – продолжать. Кажется, бутылка с пивом упала на пол и залила дешевый коврик из Икеи. Обоим было глубоко наплевать.

Чужой горячий язык во рту Скотта. Чувствовал он раньше такое? Может быть, а, может, и нет. В любом случае, было совершенно не похоже на те ощущения от поцелуев, которые он переживал раньше. За миллионы световых лет до и через триллионы после. Это было лучшим, что случалось за всю его сознательную жизнь. После знакомства со Стайлзом.

Скотт словно на мгновение выпал из реальности. Знакомые руки, слишком большие, чтобы принадлежать девушке. Слишком тесные объятья, слишком наглые пальцы, тянущие его за волосы. Слишком сильные, почти яростные, засосы, которые не сходили с шеи моментально, а только лишь спустя минуту.

Ноутбук сам по себе переместился на стул рядом с кроватью. На экране супергерои все еще продолжали убегать из космической тюрьмы, в реальности же Скотт стягивал с себя футболку и часто дышал. Клыки полезли наружу, хотя их никто не просил, а шальная улыбка быстро превратилась в звериный оскал. Стайлзу было глубоко наплевать на все эти заморочки в виде когтей, клыков и внеплановых бакенбард. Его это нисколько не смущало, потому что это был Скотт. Да и, скорее всего, он оскорбился бы, если бы Скотт смог удержать контроль.

В какой-то момент МакКоллу тоже стало наплевать на собственные мысли, на им же самим придуманные установки, на контроль, клыки. Да хоть бы у него появился хвост.

Был лишь Стилински, его безрассудный и счастливо не верящий взгляд. Была чистая горячая кожа, пахнущая раскаленной медью, и прикосновения, которые отдавали вспышками очередного беспамятства где-то там, где должен быть мозг. Разгорячённая ругань («Куда я дел смазку, черт возьми?», «У меня нога застряла в штанине, подвинься») Стайлза нелогично и безумно заводила. Скотт потерял последнюю надежду вернуть себе какой-либо контроль над своим телом и ситуацией.

Куда-то улетел плед, а за ним и подушка, клетчатая рубашка и разношенные джинсы. Одни и вторые. Две пары боксеров: желтых и черных.

Скотт потерялся в поцелуях и цепких пальцах. Он окончательно утонул в Стайлзе, словно можно еще больше зависеть друг от друга, чем раньше.

Можно.

Он трахал Стайлза, шепча глупые нежности, которые, миновав мозг, легко слетали с губ. Ведь знал же, что огребет за это в тройном размере, слушая саркастичные шуточки до конца своих дней за эти свои: «Люблю тебя», «Прости», «Какой ты красивый и горячий».

Огребать сарказма до конца своих дней – это был отличный план.

— Я тоже люблю тебя, Скотти, но шевелись, — Стайлз выгибался под ним, резко водя бедрами и подставляя шею прямо под клыки.

*

— В Миссури, в парке нашли разорванную пумой женщину, — Стайлз разбудил его в полночь, как будто другого времени не нашлось. — В полнолуние.

— И? — Скотт зевнул. — В Миссури не водятся дикие звери?

Снова Миссури, а он только перевелся в Нью-Йорк. У него точно будут проблемы с учебой. Снова.

— В прошлое полнолуние нашли порубленного в салат мужчину, — Стайлз говорил слишком быстро, видимо снова перепил энергетиков. — Спятивший оборотень, могу поспорить.

Скотт провел ладонью по лицу в надежде, что это прогонит остатки сна. Не помогло. Он широко зевнул еще раз, мысленно извиняясь перед шерифом и мамой за то, что он скажет.

— Решил поиграть в «Сверхъестественное»? — Скотт глупо поморгал и, получив утвердительный кивок, добавил: – когда выезжаем?

— Завтра днем. Я уже продал курсовую, поэтому смог купить нам билеты на самолет, чтобы не тратить время. Чур в этом приключении, я буду Импалой, — Стайлз, улыбаясь во весь свой немаленький рот, чем-то гремел у стола.

— Да хоть Бамблби. Дай поспать, — Скотт попытался прикрыть голову подушкой, — я тогда буду револьвером Кольта.

— Заметано!